Новороссийск всегда казался мне нереальным, сказочным что ли. Когда я прочла «Сто лет одиночества», я подумала, что Маркесу понадобилась совсем чуть-чуть для того, чтобы превратить свой родной поселок Аракатаку в магический Макондо. И на самом деле, как ни удивителен мир, созданный Маркесом, правды в нем гораздо больше, чем вымысла. Новороссийск абсолютно такой же – реально-нереальный.
Взять хотя бы историю создания железной дороги. Ее рассказал мне отец, когда мне было лет 10. Но помню я ее до сих пор. Чтобы попасть в Новороссийск на поезде, нужно проехать два тоннеля. Не так давно был отстроен новый тоннель. А еще лет 5 назад мы ездили через старый, сделанный больше 100 лет назад. И вот этот самый тоннель в свое время спроектировал молодой инженер. Я не знаю ни имен, ни дат. Знаю только, что инженер этот считался талантливым и подающим надежды. По его проекту с двух сторон горы начали работу две бригады. Они должны были долбить камень с тем, чтобы встретиться друг с другом в определенном месте. Но все отведенные на эту работу сроки проходили, а никаких намеков на встречу не было. Инженера обвинили в непрофессионализме. Каждый день на него сыпались новые и новые обвинения начальства, рабочие тоже не желали трудиться впустую. В конце концов он не выдержал и застрелился. Через два дня бригады встретились.
Я почему – то все время представляла себе этого инженера. Лет 30ти, с добрыми глазами. Я воображала, как он возвращается домой, садится за стол, а к нему весело бежит его маленькая дочь, забирается на колени. Ей интересно, отец вернулся с работы, весь в пыли, с кипой чертежей. Но он отчего-то печален и задумчив. И маленькая складка появилась на лбу, и седина на висках. А потом этот громкий выстрел. И недоумение рабочих, когда на следующий день они услышали грохот по ту сторону скалы, а потом и увидели тех других, которые прорывались сквозь холодный камень им навстречу. А еще мне представлялись черно-белые фотографии в газетах с сообщением о случившемся. Фотографии, на которых инженер с красавицей женой и маленькой дочерью, а внизу печальная подпись.
Теперь каждый раз, проезжая через этот туннель, я думаю о том человеке. И нынешний раз исключением не был.
Надо сказать, что за 5 лет (с тех пор как я была в Новороссийске последний раз) город сильно изменился. Здесь облагородили набережную, построили новые фонтаны, торговые центры, многоэтажки. Вообще город стал намного опрятнее и чище.
А вот наша Балка (где так и стоит домик бабушки и дедушки) не изменилась совсем. И мы, как и 10 лет назад излазили все предгорья, исцарапались о кусты ежевики – местные называют ее ажиной.
Все-таки не зря эти места именуют Маркотхским хребтом или иначе Ежевичными горами. Вдоволь напились воды из родника. Поймали крохотного краба в горной речушке.
И чуть-чуть не успели на съемки фильма, которые проходили здесь весной. Местные рассказали, что здесь снимали картину под рабочим названием «Приграничная застава». Мы застали только груды сгоревших декораций и засохших тополей, которых для антуражу натыкали повсеместно.
А еще на склоне горы к 65-летию Победы выложили надпись.
Ну и конечно не обошлось без посещения на закате старого маяка, который когда-то давно освещал вход в бухту.
Отсюда видна вся Цемесская бухта и открытое море. И крохотные суда, «висящие» в дымке на рейде.
Ну и на десерт мои страшные и ужасные племянники
