Сейчас Иван Ивановичу было 79 лет. Он жил в обычной однокомнатной квартирке в хрущевке. Дважды в день варил себе картошку в мундире, ходил на рынок, смотрел телевизор и ругался с РЭУ. Теперь он был свободным. И за всю свою жизнь он так и не нашел случая умереть за свободу. Он часто проговаривал это слово про себя, часто вслух. Вот вроде бы все у него было: и лекарства, и хлеб на столе, и даже какие-то друзья-знакомые старики, с которыми по субботам он ходил в парк. Но всего этого было как-то понемногу, до каких-то пределов, на грани. Так что, и бороться вроде бы не стоило, да и жить так было невыносимо. Так и мучался. Приходил на почту и говорил: «Вы мне пенсию не дали!». «А дадим», - отвечали ему в окошечке. «Инфляция, пенсия маленькая», - жаловался Иван Иванович. И уже, было, хотел выкрикнуть заветное слово. «А мы вам пенсию проиндексировали», - хитро отвечали ему. И Иван Иванович сразу же смущался, робко улыбался, опускал глаза и шел домой.
Иван Иванович умер от старости. Но слова «свобода» он выговорить не посмел. Было стыдно произносить его в такой момент. Родственники не поняли бы.
