Теперь время от времени Полина Сергеевна, печально ковыряя овсяную кашу ложкой, с надеждой предлагает: «Мам, давай я расскажу тебе сказку». Нервно подрагивая глазом, я отвечаю: «Давай». И тут Полина Сергеевна преображается и начинает носиться по квартире, временами залезая на диван и спрыгивая с него, объясняя это тем, что иначе сказку могут рассказывать только очень скучные и невыразительные ораторы. Она вскидывает руки, нарезает круги по кухне, роняет вещи, картинно падает и вещает-вещает мне сказки о котёнке, мышонке и щенке. Иногда я теряю нить повествования, рассеянно переспрашиваю, Полина Сергеевна сердится, утрачивает вдохновение, порыв, и часто в такие моменты сказка заканчивается тем, что повествователь уходит в шкаф, обиженно хлопая дверью. Интересно, что с некоторых пор в этих сказках появились очень сложные сюжеты от перемещений во времени, а также в пространстве между разными уже рассказанными сказками до появления новых героев в виде драконов, матерей драконов, грифонов и прочей мифической братии. Если сказки мне рассказывают по вечерам, то часто случаются конфузы, и повествователь засыпает на самом интересном месте. А на утро уже не помнит, о чем шла речь накануне.
Каюсь, не всегда я внимательно выслушиваю эти рассказы, которые без преувеличения иногда длятся около часа. Такое бывает в дни каникул, например. Потом мне бывает стыдно. И тогда я начинаю думать, что совсем скоро Полина Сергеевна вырастет. И позабудет про наших бравых парней – весёлую троицу, которая вечно вляпывается в разные приключения. И про то, как мы хихикаем, сидя в пижамах на диване и с чашками какао в руках, и в сотый раз выдумываем роль для нашего недотёпы-волка. А я наткнусь на старые письма в пожелтевших конвертах ей – тогда ещё пятилетке, и защемит где-то в груди.
И от всего этого я ещё сильнее люблю все эти истории про мышонка, котёнка и щенка. Потому что они выросли из нашей с ней детской привязанности и желания быть вместе даже тогда, когда это невозможно по разным причинам. И я очень надеюсь, что наш хулиганистый мышонок, рассудительный щенок и добрый котёнок навсегда останутся с нами. В уютных вечерах, в этой забавной драматургии её рассказов, в тех самых первых письмах для неё. Глубоко под кожей, в самой сердцевинке наших душ. Как что-то самое дорогое, как тёплые моменты детства, как наш маленький секретик, который не поймут другие, как ниточка, которая связывает нас даже тогда, когда мы далеко друг от друга. Нужно только произнести заветное: «Однажды котёнок, мышонок и щенок…»
