Отец, приезжая в Новороссийск - домой, на моих глазах превращался в ребенка. И мы лазали с ним в горы за ажиной (такая черная ягода, растущая на колючих кустах и пачкающая руки – честно говоря, к своему стыду, я так и не узнала ее литературного названия), вечерами ходили на старый, полуразвалившийся маяк, иногда выбирались в заброшенные туннели, оставшиеся здесь после войны.
Как-то раз, когда мы возвращались с такой прогулки домой, отец рассказал мне историю про железнодорожный туннель, который был своего рода воротами в Новороссийск, потому что в свое время иной дороги сюда не было. Туннель был очень старым, построен был в 1888 году. И мне всегда было немного страшно, когда наш поезд нырял в прохладное чрево земли и, снижая скорость, катился по черному, пахнущему чем-то масляным, туннелю. Так вот, в конце 19 века, когда группа инициаторов строительства во главе с одним молодым, талантливым инженером приступила к работе, никто особо не верил в успех строительства, потому что предстояло проделать огромную работу. Прежде всего, рассчитать все так, чтобы две группы рабочих могли прорубиться друг к другу через толщи камня и встретиться в определенном месте.
Этот молодой инженер взял всю ответственность на себя. Техническая часть работы длилась очень долго. По всем планам обе группы рабочих, измотанных ежедневным физическим трудом, должны были уже встретиться, но этого все не происходило. Сначала рабочие начали шептаться, что их напрасно терзают невыносимой работой, потом они стали говорить об этом вслух. Прошла неделя, три недели, работы продолжались, а результата все не было. Инженер был обвинен в непрофессионализме, каждый день на него сыпались проклятья рабочих и вышестоящего начальства. В конце концов он не выдержал упреков и застрелился. А на следующее утро бригады рабочих встретились.
Я почему – то все время представляла этого инженера. Лет 30ти, с умными добрыми глазами. Мне всегда представлялось, как он возвращается домой, садится за стол, а к нему весело бежит его маленькая дочь, забирается на колени, ей интересно, отец вернулся с работы, весь в пыли, окруженный целым ореолом незнакомых запахов. Но он отчего-то печален и задумчив. И маленькая складка появилась на лбу, и седина в висках. А потом этот громкий выстрел в тишине ночи. И недоумение рабочих, когда на следующий день они услышали грохот по ту сторону скалы, а потом и увидели тех других, которые прорывались сквозь холодный камень им навстречу. А еще мне представлялись черно-белые фотографии в газетах с сообщением о случившемся. Фотографии, на которых инженер с красавицей женой и маленькой дочерью, а внизу печальная подпись...
